2 июля. Среда.

Вот и последняя страница дневника моего, а может и последняя. Кончу я писать его, не потому, что надоело, а что изверился я во всём.

Дела мои по-прежнему, в том же положении, хотя я и не предпринимаю ничего.

В настоящее время со мной случилось небольшое несчастье, 29-го июня в лесу на работе повредил топором левое колено. Продолжая работу, не чувствовал особой боли, но потом с великой болью немного прошёл, а дальше уже не мог идти, и пришлось послать за лошадью, на которой еле доехал до дома. Спасибо, Слава вёл её всю дорогу под уздцы. Сейчас особой боли нет, но днём, после небольшой ходьбы по дому, колено пухнет. Это всё пройдёт. Но есть у меня трудноизлечимая болячка — это моё положение по воле «сатаны». Надо писать. В такое же почти положение он поставил и Матвея Степановича. После окончания учебного года он вручил ему приказ об увольнении с работы, как не имеющего специального образования. А почему же не Ольга Анисимовна, сидящая на 1-м курсе с довоенного времени?

Матвей Степанович ездил в Лен. ОблОНО, но не знаю, что он привёз, что ему сказали. А сад при школе, посаженный мною, остался совершенно без ухода, всё заросло, ничего не заложено.

В последний тираж по 2-х процентному займу выиграли 400 рублей.

Недавно была сестра Мария с внучкой Наташей от своего Петра. Нянчит чужих детей.

Надо обязательно написать письмо Олегу, давно он не получает от нас.

С Шуриком опять дело становится плохо, может опять придётся отправляться в Лужскую больницу. Вот всё.

Прощай мой дневник до более счастливого времени!

23 июля. Среда.

Нас постигло великое горе, оно не смоется из сердец наших. Вчера похоронили нашего мальчика Валерия. Как можно передать эту утрату? Всегда жизнерадостный, подвижный, он и в день гибели своей был таким же. Всегда говорили ему: «Ты утонешь, плавая далеко или ныряя глубоко». А он погиб 19-го в субботу перед домом.

Лесозаготовительная организация навозило на полянку брёвен высоким навалом без прокладок, одно толстое бревно лежало непрочно. Вечером, около 8 часов, после сдачи кож. сырья он убежал. Когда мы вымылись в бане, и нужно было идти Славе с ним, его не оказалось. Решили, что он где-нибудь в деревне. Владик своим трёхлетним языком лепетал что-то об Ельке (так он называл Валеру) и дровах Славе и мне: «Елька…дрова пали…надо в больницу…». Но мы не придали значения его словам. Слава ушёл в кино и нам ничего не сказал. После Владик сказал матери: «Елька...дрова полетели…он лежит и не говорит». Шурик попросила свести её туда, и у склада они увидели, что Валера лежит под бревном мёртвый. На крик её прибежал я, но толстое бревно, которое накатилось на его грудь и задушило его, я не мог поднять, и только втроём с двумя парнями отнесли его. Медицина была уже бессильна.

Для вскрытия пришлось нашего мальчика свезти в Лугу. Только вчера съездили за ним и похоронили. Сразу подал телеграмму Олегу в Севастополь.

Валерию исполнилось 8 лет 9 ½ месяцев. Не хочется верить, что не стало нашего сына!